Nawapedia Весной 2014г. уважаемая Kamijoo Saki любезно помогла мне с определением этого термина из Hojojutsu и пояснила его смысл как Наказание посредством веревки человека,находящегося в заключении или под арестом.
Перевод из книги Master K «The Beauty of Kinbaku: Or everything you ever wanted to know about Japanese erotic bondage when you»:
Формальные и неформальные наказания:
Как и многие другие аспекты культуры, самые ранние юридические предписания Японии были импортированы из и под сильным влиянием Китая. Недавние раскопки показали, что такие практики, как публичные казни, татуирование преступников и другие различные наказания, включая ужасные обезображивания, являлись частью правовой системы династии Цинь, впервые объединившей Китай в 221 г. до н.э. Эти наказания довольно тесно соотносят с тем, что Sasama Yoshihiko и Kashiwa Shobou описывают в своей книге Zusetsu: Nihon no Gomumon Keibatsu-shi («История пыток и наказаний в Японии»), а также с тем, как другие ученые (Nawa, Ono, Inoue, Hara, Osatake,Shigematsu и Botsman – см. библиографию) описывают типичные наказания, применяемые на протяжении ранних периодов Японии: времени правления династии Ямато (приблизительно 538-710 н.э.) и периода Нара (710-794 н.э.), особенно в течение жестокого периода Сенгоку («Воюющие провинции») 1492-1560. Более того, это подтверждено доказательствами: некоторые, наиболее известные, японские оружия и правоохранительные инструменты, такие как меч самурая, дзютте полицейского в Эдо период (железная дубинка/палка) и содегорами или «sleeve entangler» (шест с крючками на конце, использовался как оружие, чтобы запутать одежду преступника во время бегства), вероятно, имели свои истоки в древнем Китае. До Эдо эры такие различные варварские наказания, как обезображивание, выраженное в сдирании кожи живым или забитым камнями, связывание человека соломенными циновками и затем топили его, сбрасывание со скал, растерзание крупным рогатым скотом и т.д., назначались любым господином, кланом или другой властью, что ведала той или иной заселенной областью или болотом, где произошло преступление. И, независимо от власти, цель этих публичных наказаний заключалась в том, чтобы демонстрировать верховенство власти над народом и держать заключенных как мощный пример, чтобы разубедить других следовать аналогичному незаконному, аморальному или предательскому поведению. В этом мы видим важный социальный и психологический аспект японского характера, что станет фундаментальной частью СМ-практик страны вплоть до настоящего дня, концепции стыда.
В отличие от западных Иудео-Христианских культур, где чувство вины за преступления против Бога и человека подчеркнуты, в Японии уже давно такой человек считается достойным отнесения его к группе, что является первостепенной. Или, говоря другими словами, Запад это культура, основанная на вине, в то время как Япония, базируется на стыде, с главным отличием в первом случае – усвоенные эмоции, тогда как последняя зависит от наличия группы. Это объясняет, почему «театр публичного унижения» зачастую является частью японской истории уголовного наказания. На западе есть понятие «прогулка преступника», преступника выставляют напоказ перед СМИ, что является обычным, тем самым вешая на него ярлык преступника. В Японии такое шествие всегда было и есть основной составляющей наказания.
Именно в период Эдо сегунатом Токугава был введен первый кодифицированный свод правовых законодательных актов по регулированию судебных наказаний. В 1742 под правлением восьмого сёгуна Ёсимунэ, так называемые, «сто статей» стали основным источником, к которому обращались чиновники периода Эдо за определением наказания, в результате ставшим первым японским уголовным кодексом. Многие из самых бесчеловечных наказаний из прошлого были запрещены, но список преступлений и одобренных за них наказаний оставался все еще длинным и включал такие приговоры как: смерть посредством распятия на кресте, мечом; за совершение поджога сжигали на костре; а так же меньшие наказания, такие как рабство, изгнание, принудительный труд, конфискация собственности, общественные избиения, выставление напоказ, будучи связанным и irezumi (татуирование), использовалось, чтобы указать типы совершенных преступлений и определить рецидивистов.
Наиболее распространенная татуировка состояла из двух однодюймовых линий разного размера, наносимая на верхнюю часть левой руки, хотя так же была известна практика татуирования слов «зло» или «собака» на лбу преступника. Мужчины, женщины и даже дети в возрасте девяти лет татуировались за преступления, и это наказание было не легким, т.к. уголовные татуировки исключали человека почти из всех сфер нормального общества. Перед тем как нанести татуировку, заключенного публично связывали и били, используя тонкие бамбуковые полоски в связке. Пятьдесят ударов считалось нормой.
Одним из наиболее интересных следствий этого уголовного татуирования стало порождение практики заключенными попытаться скрыть уголовный ярлык посредством включения в него больше тату элементов; таким образом, искусство японской татуировки было продвинуто. Наряду с шибари/кинбаку это еще один пример уникального японского искусства и эстетичности, вдохновляемые абсолютно непривлекательным и удивительным источником.
Наиболее ужасающие наказания, такие как распятие (так же известное как подвешивание) и обезглавливание мечом применялись за преступления в убийстве, шантаже, измене и некоторых других серьезных правонарушениях. Самураю позволялось выполнять ритуальное самоубийство или сэппуку, чтобы сохранить свою честь, но простолюдин, осужденный за серьезное преступление, не имел возможности прибегнуть к такому страшному наказанию. Согласно гарвардскому ученому Даниэлю Ботсман, в его замечательной книге «Наказание и власть в становлении современной Японии» первые европейские торговцы и миссионеры думали, что практика распятия на кресте была введена в Японию с христианством в 16-м веке. Однако, это был не тот случай, так как «практика привязывания/подвешивания людей к деревянным конструкциям осуществлялась еще прежде, и может быть прослежена вплоть до, по крайней мере, 12-ого века в Японии». Перед подвешиванием осужденный должен был быть связан и проведен по городу верхом на лошади, сопровождаемый тридцатью вооруженными людьми. Маршрут парада всегда был проложен по району простолюдин – Эдо, таким образом, максимальное количество людей могло принять во внимание последствия преступлений, прежде чем будет достигнут конец маршрута. Там, перед казнью копьем, преступника (мужчину или женщину) привязывали к кресту. После смерти тело должно было быть брошено вниз, его голова отрубалась, а затем этот самый ужасный трофей помещался на верхушку специально сконструированной трибуны для публичной демонстрации.
Даже места расположения двух точек казни в Эдо играли свою роль в этом театре наказания. Одна находилась на юге Эдо на известной дороге Токайдо, а другая на севере вблизи пересечения дорог, входивших в столицу. Таким образом, снова укажем цитату Ботсмана «места исполнения казни были оформлены незабываемыми отметками при подходе к его столице с признаками справедливости сёгуна».
Такие «органы в виде знаков» показывали, что власть Токугава не была ограничена казнями. Большинство незначительных правонарушений также наказывались публичной демонстрацией, или же преступника связывали и/или пороли с неподалеку размещенной табличкой, где объявлялись его преступления, или опозоривали шествием по городу. В период с 1862 по 1865 в Эдо было публично выпорото около тысячи человек, и в течение того же времени проходило пятьдесят парадов за год, приблизительно – один в неделю, это было зарегистрировано, как то, что происходило в столице. Кое-что даже было сфотографировано европейским фотографом Felice Beato во время его посещения. Кажется, что обычный горожанин вряд ли мог избежать столкновения с официальными наказаниями в ежедневной жизни. Стоит ли удивляться тому, что драматические бондажные спектакли и наказания должны стать такой важной частью японской драмы и искусства, как в прямом смысле, так и с СМ-оттенком?
Практика наказаний затрагивает не только преступные области. Например, проститутки Эдо, известные как Ёшивара (или «четверть удовольствия»), которые выступали против своих хозяев, пытаясь убежать, часто наказывались тем, что оказывались связанными на ночь вне своих заведений. Это происходило в провинциях, и известным британским дипломатом и философом Японии, одним из первых европейцев, живших и работавших в Японии на заре восстановления эпохи Мейдзи, А.Б. Митфордом сообщалось, что происходило это в конце 1869. Во время поездки в Эдо из Ёкохама он записал в свой журнал: «В одном из этих придорожных публичных домов…я наблюдал однажды очень меланхоличное зрелище: несчастная девушка надумала совершить побег…она была поймана и возвращена, в наказание ее подвергли избиению и плохому обращению, ее связали по рукам и ногам и выставили напоказ перед домом в таком положении в качестве предупреждения для тех, кто мог бы попытаться последовать ее примеру».
Печальная правда состоит в том, что на протяжении всего человеческого существования пытки использовались по многим низменным причинам. Япония, определенно, не была защищена от этого, в исторических записях есть множество ссылок на тему пыток. Даже в течение, довольно культурного, периода Хэйан (794-1185) избиение позволялось в тех случаях, чтобы наказать правонарушителей или выбить признание в совершенных преступлениях. В Эдо период это было официально, в особенности для того, чтобы получить признание в этих самых преступлениях. Это было важным моментом в правосудии Токугава, т.к. официальные слушания, из которых должен был быть вынесен приговор, почти никогда не проводились, пока не было всех оснований полагать, что подозреваемый должен публично признаться в содеянном. Как правило, признания уже были получены, записаны и утверждены до начала судебного процесса. Невозможность получить публичное признание считалось для правительства дурной славой. Разумеется, что от людей, принявших постриг, признания добивались без использования пыток, посредством допроса наедине, умение в этом считалось предметом гордости; но нет реального способа узнать, как часто этот стандарт был целенаправленным, встречался он гораздо меньше. Если он не срабатывал, то пытка была единственным способом получить требуемое признание, и это являлось основной их целью.
Даже сегодня, по сравнению с другими странами развитого мира, Япония имеет уникальную прокурорскую систему. В Японии осуждаются 99% подсудимых преступников и почти все осуждаются после их собственных признаний. Обвинители склонны предъявлять обвинения, только когда у них есть подписанное признание от обвиняемого, и такие признания часто случаются после длительного допроса полицией. Хотя подсудимые имеют право на адвоката, но, как правило, получить адвоката между арестом и обвинением невозможно. Это затрудняет судить об истинных масштабах преступной деятельности в Японии, так как многие возможные преступники отказываются признаваться и, таким образом, никогда не обвиняются.
Конечно, пытка более не разрешалась, но она была основой законодательства Токугава, и так же, как в случае с hojojutsu, нам повезло, что наше познание об этой отдаленной и тайной области судебного прошлого Японии так хорошо зарегистрировано и детализировано. Это произошло по большей части благодаря двум основным историческим текстам: Tokugawa bakufu keiji zufu («Иллюстрированная книга по уголовным делам правительства Токугавы»), отредактированная и обрисованная Fujita Shintaro в 1893, и Goumon Jikki («Фактическая запись о пытках») Sakuma Osahiro, так же написанная в 1893.
Первая из них, иллюстрированная книга, опубликована, чтобы поддержать Мэйдзи с целью быстрой модернизации Японии после падения сегуната Токугава. В ней художник Shintaro Fujita изобразил назначенные Токугава своему народу суровые наказания, для того чтобы пропагандировать, якобы, более просвещенное правительство Мэйдзи, пришедшее к власти. Второй документ, написанный Sakuma, представлял собой личный рассказ из жизненного опыта. Sakuma Osahiro родился 1839 году в семье, чьи члены служили в полицейских структурах Эдо. В 11 лет он начал изучать искусство правопорядка и продолжил работать в правоохранительной отрасли. После реставрации Мейдзи работал судьей в городском суде и умер в 1923 в возрасте 84 лет. Он написал Goumon Jikki в 1893 году, потому что старел, а людей, владевших изобилующими личными знаниями о пытках во время последнего периода Эдо, осталось мало, поэтому он хотел оставить точные исторические записи. Оба источника рассказывают одну и ту же детализированную историю и являются фундаментом для многих полезных исследований, сделанных на эту тему. Согласно этим двум документам на протяжении Эдо периода существовало четыре ступени официальных пыток:
-порка (mutchiuchi),
-давление камнем (ishidaki),
-обвязка «креветкой» (ebi-zeme),
-подвес на веревке (tsuri-zeme).
Разумеется, что две последних являются самыми значимыми в истории шибари/кинбаку. Хотя ранжировались и применялись они таким вот образом, но иногда использовались в комбинации, прокручивая то назад, то вперед, пока не было получено признания от обвиняемого. Каждый метод мог осуществляться до названного пункта – это определенный период времени или определенное количество ударов. Если результата не удавалось получить, то ту же технику использовали бы еще раз после заданного интервала (обычно два дня) либо пробовали другой метод. Большинство официальных пыток проводилось конфиденциально в небольших пыточных палатах, предназначенных для этой цели. Обычно в центре комнаты имелся столб, а сама комната была расположена в зданиях, прикрепленных к официальным правительственным учреждениям, постам полицейских сил или тюрьмам. Любая из всех этих пыток применялась как к женщинам, так и к мужчинам. Порка. Проводилась с подозреваемым, стоящим на коленях и связанным в области плеч. Две крепких веревки иногда туго удерживались парой помощников по обе стороны или спереди и сзади подозреваемого. Использовался специальный бич, называемый shimoto или muchi (последний — универсальное слово для любого типа кнута), удары направляли в спину. Это было самой мягкой формой пытки, используемой чтобы добиться признания. Давление камнем. Эта пытка, буквально «охваченный камнями», проводилась с подозреваемым, становящимся на колени. Часто заключенный был вынужден встать на колени на рифленой деревянной или железной поверхности, похожей на стиральную доску с остроконечными выступами. Его/ее руки связывались за спиной, иногда привязывались к столбу в комнате, затем на верхнюю часть бедер подозреваемого одна за другой клались большие квадратные плиты камня толщиной в дюйм. Эта простая, но мучительная пытка, как говорили, была почти надежной в получении признания, и большинство заключенных сознавались либо во время избиения, либо во время пыток камнем, поэтому для заключенного редко случалось перейти к ebi-zeme, но существуют записи о его появлении. Ebi-zeme или обвязка «креветкой». Если заключенный не сознавался под каменной пыткой, то следующей вводилась ebi-zeme. Удивительно, мы фактически можем проследить происхождение этой экзотической формы пытки веревкой более четырехсот лет назад. Считается, что ebi-zeme было разработано приблизительно в 1681-1683гг. городским полицейским по поджогам и следователем по кражам Накаяма. Жестокость этой пытки обусловлена тяжестью исследуемого преступления – поджог. Было задокументировано, что пожары в Эдо период Японии убили сотни тысяч человек. При создании ebi (креветки), сначала связывались за спиной руки подозреваемого так, что предплечья располагались друг над другом, запястья связывались вместе веревкой, обходящей плечи. Далее он/она был вынужден сесть, скрестив ноги. Лодыжки связывали вместе так, что два конца веревки уходили за плечи, где они закреплялись петлей за веревку, связывающую руки. Затем мучитель использовал свою ногу, чтобы надавить на спину подозреваемого, вынуждая опуститься грудью по направлению к скрещенным голеням и, в то же время, натягивая веревки, тем самым поднимая ноги подозреваемого от земли. Когда он был сложен вдвое настолько, насколько это было физически возможно, вторая веревка накладывалась на первую. Затем они ждали. У этой обвязки было несколько карающих аспектов: первый – физический, так как диафрагма насильно была поднята вверх по направлению к груди, затруднялось дыхание; второй – психологический, заключенный вынужден был кланяться, покорное положение.
Было приведено два объяснения, почему в названии фигурировало ebi. Первое заключалось в том, что подсудимый склонялся подобно свернувшейся креветке. Второе –после недолгого времени, проведенного в этой позе, человек становился красным, как приготовленная креветка. На самом деле, была последовательность цветов, когда пытка длилась в течение нескольких часов: вначале красный, затем пурпурный, далее фиолетовый и, наконец, бледно-голубой. Последняя стадия была сигналом для прекращения пытки, если боль уже не приводила к признанию. Продолжающаяся бледно-синяя стадия приводила к смерти.
Подвешивание (tsuri-zeme). Эта пытка расценивалась, как последнее средство в попытке извлечь признание. Происходило оно посредством связывания рук заключенного за спиной и подвешивания его/ее за запястья. Автор Inoue Kazuo в своей книге Zankoku no Nihon-shi (“Жестокая японская история”) утверждает: «Как записано в документе Koujigata osademegaki, ‘Tsurushi-zeme’ (tsuri-zeme) было одной из официальных пыток Эдо периода. В иллюстрациях Tokurin genbi-roku и других источниках руки заключенного были стянуты и связаны за спиной с Nawagake (тонкое соломенное покрытие, помещенное на запястья и используемое, для того чтобы предотвратить врезание в кожу веревки, на которой подвешивали), а затем его подвешивали на веревке, что обвязывала руки. Одежда была удалена с тех частей тела, которых касалась веревка. Боль в этой пытке появлялась из-за давления, оказываемого весом собственного тела заключенного, на запястья и грудь. Арестанта время от времени опускали на землю и позволяли ему отдыхать, между тем продолжительность подвеса возрастала. Заключенного часто мучили в подвесе, охранники тыкали в него/нее палками, дергали за веревку, раскачивали или вращали в подвешенном состоянии. Для особо сопротивляющегося использовали большой каменный груз, который помещался на плечи. Как и две предыдущие пытки, подвешивание могло сопровождаться поркой». Так же считается, что существовали различные варианты подвесов. Например, один из них – это подвесить подозреваемого вверх ногами за лодыжки, но обычно подвешивали за запястья.
Все эти четыре утвержденные пытки проводились на глазах у клерков, которые делали официальные записи судебных разбирательств, и все они ограничивались определенными рамками – необратимые повреждения или смерть не давали результата. Разумеется, большинство допросов никогда не заходило так далеко как до ebi-zeme или tsuri-zeme, поскольку большая часть заключенных признавалась на первой стадии пыток или, как минимум, на второй. Но лишь немногие действительно стойкие личности прошли всю цепочку.
Существует, к примеру, знаменитая история про женщину по имени Фукаи Канэ, арестованную в 1871 по подозрению в убийстве своего покровителя — государственного служащего Хиросавы. По обычаям того времени, её пытали, чтобы получить признание. Поразительно, но пытки безуспешно продолжались целых 5 лет! Её терпимость к истязаниям привела некоторых к мысли, что она, возможно, действительно наслаждается этим процессом. Надзиратели были сбиты с толку. В конечном итоге женщина была отпущена, и убийство, в котором она была единственным подозреваемым, осталось официально нераскрытым. Но возможно, у госпожи Фукаи были некоторые секреты?
Эта невозможность выбить признание в некоторых случаях явилась одной из причин того, что по прошествии времён сёгуната ebi-zeme и tsuri-zeme применялись не так часто, как раньше. Провал был постыдным, и некоторые служащие почувствовали, что эти пытки имели большую ценность как психологическое средство для приближения к получению признаний, нежели как практический инструмент. В добавление к этому, официальные пытки запретили для столицы Эдо, в провинциях использовались другие варианты. Говорят, фермеров, живших на окраинах, обвиняли в налоговом мошенничестве и подвешивали их вверх тормашками на мостах. Головой их опускали на несколько минут за один раз в воду с попыткой убедить их заплатить. Другая форма пытки подвесом называлась Surugadoi или Surugoumon (Suruga “дознание” или Suruga “пытка”), разработана она местным полицейским Hikosaka Kyubei в провинции Suruga (область, являющаяся частью Shizuoka префектуры в центре Японии) в ранние годы Keicho периода (1596 – 1610). В этой пытке руки и ноги заключенного были подняты вверх и плотно связаны за спиной, к талии привязывался камень, и он/она висел лицом вниз с поднятыми за спиной ногами и руками. Вдобавок к этому, чтобы получить признание, заключенного иногда крутили, как волчок! К счастью эта пытка редко использовалась. Более распространенными были неофициальные пытки, исполняемые вне строгой буквы закона региональными феодалами (даймё) или крупными собственниками борделей или недвижимости, нанимающими много рабочих. Эти наказания иногда могли быть попросту диковинными, например, Hebi-zeme или «пытка змеёй», где жертва была брошена ядовитым змеям. Пока сообщается, что это наказание произошло в домашнем хозяйстве даймё Maeda в Префектуре Saga, получившем известность благодаря своим развлечениям, упомянутым в нескольких исторических фильмах.
Не материалом для фантазии были жестокие пытки, которым подвергались проститутки. Согласно шестому свитку о записях Эдо периода, именуемому Yohgoto Kenbunroku, за нарушения, свершенные против собственных владельцев, проститутки становились объектом суровых наказаний и даже пыток. Они включали в себя лишение еды, бытовая уборка, унижения, избиения и подвешивания. Одна из пыток с веревкой заключалась в том, чтобы связать их asanawa (пеньковая/джутовая веревка), а затем облить водой, вызывая мучения от того что веревка высохнет и стянется. Другим бондажным наказанием было, так называемое, buriburi или tsuritsuri, когда руки и ноги связывали вместе, а затем человека подвешивали за все четыре конечности, подобно пойманной дичи после охоты. Безжалостная изобретательность этих наказаний сегодня кажется ужасной и фантастической, но такова была история феодальной Японии. И это историческое наследие продлилось до Второй Мировой войны. Во время этого конфликта военная полиция Императорской армии Японии, Кемпейтай, обвинялась в совершении зверства, используя некоторые из тех незаконных методов, чтобы добиться информации от военнопленных.
В 1879 официальное использование пыток, чтобы извлечь признания, было окончательно запрещено правительством Мейдзи, и это проложило путь к обнародованию первого уголовного кодекса Японии в Западном стиле. Века жестокости подошли к концу, но не бесследно, оставив отпечаток в памяти и сознании своего народа. И именно в этой «сфере воображения» мы должны рассматривать истоки происхождения кинбаку; удивительное превращение исторической жестокости в эротическое искусство и представление, и в самый очаровательный аспект истории шибари/кинбаку. – Влияние на японский SM очевидно кроется в историческом символизме публичных наказаний и психологической концепции стыда, существенно проявляющимся в наши дни. Практически, несколько специфических обвязок со времен феодального строя, такие как ebi и buriburi, тщательно перестроены в целях безопасности и все еще практикуются в современном эротическом шибари/кинбаку. Что самое важное, tsuri-zeme было полностью преобразовано и превращено в акробатическое шоу, стало основой шибари/кинбаку игр и театральных представлений. Далекий от «пытки» этот тщательно выполненный потомок феодальной жестокости способен безопасным полетом ввести участника в экстаз.
Перевод: Маргарита Редакция перевода : Максим Калахари